[YARYCK]

ОБРАЩЕНИЕ К ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ

Александр Лебедев

"Bush pilot".

Середина 70 годов прошлого столетия.

Хмурая питерская осень, сильнейший адвективный туман с Балтики вот уже два дня терроризирует аэропорт Шоссейная (Ленинград). Так назывался аэропорт Пулково. Три часа ночи. Работая старшим диспетчером, подменил диспетчера посадки на отдых. Следует АН-24 из Пскова. Командир сообщил: " Заходим по курсоглиссадной системе, контроль по посадочному". Запрашиваем минимум командира. На пределе, но садится можно. Даю команду диспетчеру Круга завести самолет подальше, чтобы выполнить четвертый разворот на посадочный курс на 25 километре для обеспечения захода в установившемся режиме.

Экипаж выполнил четвертый разворот точно. Я включил фотоаппарат для документирования захода. Сообщил ему удаление до ВПП, подсказал начало входа в глиссаду. Как положено, даю информацию об удалении до полосы. Самолет следует точно по курсу и по глиссаде. Сообщил экипажу: " Огни приближения включены на пятой максимальной яркости, будет слепить - подскажите". До дальнего привода разрешил посадку. Информирую: "Удаление два, на курсе, на глиссаде". Ответ командира: " Понял".

Через несколько секунд происходит - невероятное. Метка от самолета на посадочном радиолокаторе резко уходит влево, с энергичным снижением. Даю команду: " Влево не уклоняйтесь, ниже глиссады" Ответа нет. Кричу, а затем и ору, срывая голос: "Уходи на второй круг, уходи на второй круг, на второй!".

А в ответ тишина! Метка на экране локатора исчезла. Сердце стучит как сердце кролика выпущенного из клетки, за которым гонится лиса. Первая мысль - затаскают по следователям, по судам. Почему-то вспомнилась маленькая дочь и стала уютной коммуналка из 30 жителей - лучше, чем в "Питерских Крестах".

Но, хватит сантиментов! Запросил диспетчера Старта: " Видел ли он самолет?" Он не видел, но слышал гул в ночи. Через несколько бесконечно длинных секунд, командир вышел на связь: "Ленинград, ушли на второй круг, разрешите левым на Силламяэ, пойдем домой в Псков". Тональность голоса командира была такой, что он знает что-то значительно большее, чем мы.

Расследование показало, что в эту ночь, без ведома органов УВД, строители включили для проверки на максимальную яркость освещение новой автострады к строящемуся аэровокзалу, которая проходит слева по курсу захода на посадку. Командир АН-24, который длительное время летал на АН 2, считался очень опытным пилотом, но все-таки в душе оставался "bush pilot - кустовым пилотом", как говорят американцы. Уже на закате своей летной карьеры он переучился на самолет АН-24 и быстро стал командиром.

Поэтому, когда слева мелькнули ярко горящие огни автострады ведущей к аэровокзалу, командир наплевал на посадочную систему, на мой четкий и спокойный голос, вселяющий уверенность, что он летит исключительно точно. Наплевал он и на мой посадочный радиолокатор. Он - "bush pilot".

Чудо спасло экипаж и пассажиров от трагедии. Буквально в метрах от фонарных столбов командир обнаружил ошибку и ушел на второй круг. Меня же чудо спасло, возможно, от следственных процедур, т.к. в материалах расследования было бы указано, что диспетчер посадки неудовлетворительно контролировал полет, поздно настоял на уходе на второй круг, да и просто не энергично и недостаточно громко орал об уходе на второй круг. Следователи, прокуроры, судьи - они не авиаторы, они полностью доверяют материалам расследования.

Так давно было заведено в СССР, да и в России это правило продолжает выполняться: "пилот в земле - диспетчер в тюрьме". Хотя Стандарты Приложений к Конвенции о международной гражданской авиации давно четко разделили ответственность между пилотом и диспетчером.