[Darvin]

Сообщение от wega-nn

любопытно, какой гешефт получили в 1917?

wega-nn, бро вопрос двусмысленный : КТО получил гешефт ??? Россия была/есть страна большая, Россия была втянута в Первую мировую войну и была ослаблена.Страны после войн или перестают существовать или становятся сильнее мощнее и технологически совершенней. таквот во время революции и после нее был возможный раздрай и подшумок "оттяпывание территорий"для ближних стран соседей .


Касательно России - возможную демократическую и либеральную Россию - я бы поставил под сомнение, слишком уж силён был левацкий социалистический настрой у политически направленных активистов.

Возможно, не привели бы к бурному позитивному росту экономики.

Вероятен был бы новый ренессанс в культуре и промышленности - как после похода 1812.

Крепкие хозяйства (не подвергнувшиеся раскулачиванию) , возможно, стали бы инициаторами экономического роста.

Тогда назрел бы один из главных вопросов России - религии. Очевидное опустошение православия как позитивной силы - вызвало бы рост различных направлений. Тогда уже два пути - реакция православия - и разрушение. Либо некоторый вид реформации - с принятием некоторого количества людей различного "деятельного" христианства - старообрядчества, протестантизма.

И в зависимости от принятых решений обществом (1917 показал невероятную слабость в решительности и находчивости руководителей) назрели бы решения - польского вопроса, еврейского, народов Кавказа.

Скорее всего, русское население тяготело бы к сильной военной руке - а значит Польшу бы так легко не отпустили.

При этом, скорее всего, вернулись бы к позитивному опыту земств.

и еще:
В 1912 году такая популярная и важная отрасль, как текстильная промышленность, принадлежала немцам наполовину. Хуже дело было в металлургии и машиностроении, отраслях, которые традиционно считаются основой для индустриализации – промышленные отрасли принадлежали немцам на 71,8% (примечательно – и это накануне войны с Германией?!), на 12,6% – французам, на 7,4% – бельгийскому капиталу. Российская буржуазия располагала только 8,2% отрасли и они пытались только нарастить присутствие . мы были союзны с Кайзером в долгосрочной перспективе и кто то ( америка) решили это исправить:

читать тут

Февральская революция в России потребовалась Соединенным Штатам, чтобы вступить в войну.

Во второй русской – Февральской революции 1917 г. (если первой считать революцию 1905 г.) переплелись не только разные внутренние факторы, но и несколько внешних тенденций, отражавших экономические и геополитические интересы тех или иных мировых групп влияния, общим для которых было стремление максимально обессилить Россию, а то и раздробить ее.

Влияние Америки объективно важнейшее уже потому, что Соединенные Штаты, формально не участвуя в войне до апреля 1917 года, были ее главными сценаристами и режиссерами. И основной причиной Первой мировой стали не сформировавшиеся англо-германские противоречия, а потенциально обостряющиеся в будущем американо-германские противоречия по всему спектру проблем. Вторым же членом двуединой глобальной задачи США в Первой мировой и после нее был перевод послевоенного развития России на рельсы интересов Америки. Соответственно заокеанский след в событиях 1917 года в России намного значительнее, чем это обычно представляется. Более того, роль США во внешнем заказе российской элите февральского верхушечного переворота была скорее всего вообще определяющей.

К началу ХХ века мировая ситуация складывалась так, что основную угрозу планам Америки, а точнее, наиболее космополитических кругов мировой элиты представляла в реальном масштабе времени Германия, а в среднесрочной исторической перспективе – союзная ей Россия. Поэтому надо было стравить две державы, руками русских обессилить немцев, руками немцев – русских, в целом руками европейцев обессилить Европу, чтобы подчинить ее влиянию Америки. А заодно подчинить и Россию, лишив ее перспектив суверенного развития. Цель достигалась только войной в Европе. Что и было сделано в обеспечение интересов США. С лета 1914 года началось противостояние держав Антанты и Тройственного союза, а США были формально нейтральными. Лишь в апреле 1917-го Штаты пришли в Европу, формально – как союзники Антанты, а на деле – как агрессоры. Мудрый Шарль-Морис Талейран за сто лет до этого предупреждал: «На Америку Европа всегда должна смотреть открытыми глазами и не давать никакого предлога для обвинений или репрессий. Америка усиливается с каждым днем. Она превратится в огромную силу, и придет момент, когда перед лицом Европы, сообщение с которой станет более легким в результате новых открытий, она пожелает сказать свое слово в отношении наших дел и наложить на них свою руку. Политическая осторожность потребует тогда от правительств старого континента скрупулезного наблюдения за тем, чтобы не представилось никакого предлога для такого вмешательства. В тот день, когда Америка придет в Европу, мир и безопасность будут из нее надолго изгнаны».

Так оно и вышло – по Талейрану, а также и по Энгельсу. 15 декабря 1887 года он написал в Лондоне слова, которые Ленин назвал через тридцать лет пророческими. «Для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы война невиданного ранее размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите, крах старых государств и их рутинной государственной мудрости – крах такой, что короны дюжинами валяются на мостовой. Такова перспектива, если доведенная до крайности система конкуренции в военных вооружениях принесет наконец свои неизбежные плоды. Вот куда, господа короли и государственные мужи, привела ваша мудрость старую Европу».

Энгельс ошибся в определении лишь, так сказать, демиурга будущей всемирной войны – в действительности им стала не Германия, а Америка. Однако промашка классика марксизма вполне извинительна. Во времена Энгельса суть феномена Америки как новой цитадели мирового элитарного космополитизма еще не проявилась так ясно, как после окончания империалистической войны, после Парижской «мирной» конференции 1919 года, после американских планов Дауэса и Юнга по превращению капиталистической Европы в системного клиента США.
Царская Россия и впрямь могла из войны выпасть, разрушая планы США. И поэтому вскоре в Петрограде начались события, определенные позднее как Февральская революция. По сей день спорят (и ныне даже горячее, чем раньше): чем был Февраль 1917 года – революцией или спецоперацией? А ведь ответ на этот вопрос очевиден: со стороны правых заговорщиков, курируемых англичанами в интересах США, это была спецоперация, а со стороны народных масс России – революция.
Штаты признали Временное правительство немедленно. Лишь на первый взгляд это выглядело странно: антицарский переворот курировал Лондон, а первым официально одобрил Вашингтон.

это разумеется ИМХО ... и не является истиной последней инстанции...